Статья : Том Уэйтс. Все что можно сказать за 30 минут.

***
...Итак, Франк завязал и повесил свои безумные годы на гвоздь, заколоченный им в лоб своей драгоценной супруги. Он продавал подержанную офисную мебель, где-то на Сан-Фернандо Роуд
и получил ссуду в 30 000 долларов под 15 с четвертью процентов годовых, чтобы сделать взнос за небольшой домик с двумя спальнями.
Его жена, этакая подержанная цаца из дорогих, готовила неплохие Кровавые Мэри и молчала в
тряпочку по большей части. У нее был маленький чихуахуа по имени Карлос, страдавший каким-то кожным заболеванием и бывший абсолютно слепым. В доме была ухоженная современная кухня с самомоющейся плитой. Франк водил небольшой седан, они были так счастливы.
Раз ночью, возвращаясь с работы, Фрэнк притормозил у алкомаркета, прихватил пару бутылочек Широкой Улыбки Микки, высосал их в машине по дороге к заправке и, залив канистру бензина, двинул домой, облил все в доме, поджег, припарковавшись через дорогу, хохотал, глядя как все полыхает, праздничным оранжевым, веселым красным… Затем, сделав приемник погромне вышел на Холливуд Фриуэй, и исчез в северном направлении…
Никогда не переносил эту собачку.
***

Том Уэйтс. «Последний день Карлоса».
Перевод Билли Новика

Наверное, всегда останутся те люди, которым глубоко параллельны все эти заявления о том, как и что должно быть. Их никогда не было много и вряд ли когда-нибудь число их станет значительным. Но дело ведь совсем не в этом. Может кто-то вспомнить, может кто-то забудет – в конечном итоге оценить важность своего объективного бессмертия смогут далеко не все – ведь многим просто нет до этого дела. А сейчас они носятся по улицам с таким видом как будто только сдали стакан крови, чтобы купить стакан портвейна. И можно спросить у них – Как же так? И, почти наверняка вам ответят – А вот так.
Том Уэйтс - наверное, последний гениальный блюзмен, которого породила эта земля. Гениальный блюзмен, который большую часть своей жизни занимался чем угодно, только не блюзом. И музыка его была всякой, разной, и такой вот и эдакой – и никогда нельзя было сказать точно, какой именно. Она упорно не желала вписываться в придуманные другими людьми рамки, притираться к чужим понятиям и следовать каким-либо канонам. Но мы условно назовем все это блюзом – просто в дань той жизни, которую прожил этот человек.
А, надо сказать, репутация эдакого бродяги, пьяницы и дебошира закрепилась за ним сразу же – едва только успел усесться в мозгах слушателей его дебютник «Small Chance». Впрочем, репутация эта была отнюдь не плодом трудов какого-нибудь пиарщика (тогда еще и слов-то таких не знали, слава Богу!), а имела под собой очень и очень прочный фундамент реальных фактов.
Семидесятые года были наиболее конформистским, если так можно сказать, периодом творчества музыканта. Он записал несколько альбомов, принятых, скажем так, по-разному, немного покатался по стране и в целом уже почти стал очередным «божком регионального масштаба», когда что-то вдруг изменилось. И в восьмидесятые Том вошел, можно сказать, другим человеком.
Никто не может сказать, что конкретно послужило тому причиной – хотя многие сходятся на мнении что сим деструктивным фактором стала жена Кэтлин Брэннен, которую впоследствии мистер Уэйтс неоднократно называл соавтором своей музыки.
Так или иначе, если раньше музыка его была
таким себе цинично-меланхоличным повествованием о разных жизнях, такие себе истории с печальным концом не очень оптимистичным началом и совсем уж трагичной серединой. Был ли это блюз? Технически – да. Но то, чем он был внутри, стало блюзом несколько позже. Можно так сказать, блюзом его сделал именно Уэйтс, дав пишу множеству подражателей. Как бы то ни было, творчество Тома того периода являло собой интересную смесь «пред-роковых» стилей – джаза, ритм-н-блюза, кабаре и цельной кучи всего рядом с ними стоящего. Все это совсем не вписывалось в тогдашние муз-потребности общества – и тем не менее, он обрел немалую популярность.
Так все было в семидесятых. Там все это и осталось. Ну, если не все, то очень и очень многое. «Swordfishtrombone» вышедший в 1983-м стал поворотным в творчестве Тома Уэйтса и первым из трилогии, изрядно перетряхнувшей уже дряхлеющий стиль и нетихо прозвучавшей в музыке как таковой. «Rain Dogs» и «Frank’s Wild Years» продолжили начатую в 1983 году линию.
Музыка изменилась. Но как? Можно конечно развести академический треп, заметив, что каждый из этих альбомов был одним большим экспериментом, что там присутствовали изрядные опыты с немузыкальным звучанием, реверансы в индастриал и обыгрывание типичных для того времени рокерских штампов в контексте авангард-джаза, электрического блюза и кабачной музыки.
Особого внимания здесь заслуживал саунд – по сути во многом именно на его построении и базировалась основная идея музыки этих альбомов. Использовалось все. Звук сознательно ухудшался, угрязнялся, как потом сказал сам Уэйтс: «Я использовал плохие инструменты и хороших музыкантов». Темы изобиловали нетрадиционной перкуссией, на выступлениях Том использовал вместо микрофона мегафон. Отличный пианист и гитарист, он сознательно оставил эти два инструмента, заявив, что у каждого музыканта наступает период, когда пальцы, как собаки, привыкают к месту, и музыка перестает играть в голове, а рождается в них – таким образом переставая быть музыкой. Дабы избежать подобного непотребства он стал осваивать гобой и вотерфон (waterphone – не знаю, что такое, но звучит страшно). И что парадоксально – все это безобразие выходило у него просто великолепно. В основном потому, что на запись каждой песни уходило столько труда и сил, что современным любителям электроники даже и не снилось. Вещи переписывали по пять-шесть раз, аранжировки менялись десятки раз, в конечном итоге песня могла иметь так мало общего с первоначальным вариантом, что узнать ее было просто невозможно.
Но все это было только одной из стон таланта Мистера Тома Уэйтса. Его владение словом было не менее – если не более важным аспектом. Пожалуй это один из немногих музыкантов, который может похвастаться тем, что его цитируют – причем повсеместно, часто принимая его слова за народную мудрость. Его чувство юмора и способность воплощать его в слова, лично у меня вызывает восхищение. В особенности та сила смеяться (именно смеяться, не высмеивать) там, где казалось бы, ничего смешного и не было, и даже наоборот – в пору было заплакать. Он называл это «оптимизм циника», комментируя эту черту примерно так:
«Фирма «Барнум энд Бэйли» пару лет выставляла ногу Сары Бернар, помещённую в формальдегид. В какой-то момент нога Сары Бернар зарабатывала больше денег, чем сама Сара, которая читала монологи из Шекспира в каких-то забегаловках. За вечер она получала 4 доллара, а за осмотр её ноги, плавающей в аквариуме, брали 8 долларов. К чему это всё я? Да, так вот, некоторое время Саре было очень обидно, она даже впала в депрессию, а потом начала петь песенку о радостной стороне жизни. Это я бы назвал оптимизмом. В этом смысле я тоже оптимист».
А еще том был театралом. Всегда. Практически каждую минуту жизни, которую проводил на людях. Пожалуй, русское слово «скоморох», которого он наверняка не слышал, как нельзя лучше подходило ему. Не потому что он любил смешить людей – а потому что он жил своим искусством, оно было настолько частью его, что ему даже притворяться нужды не было. Просто это был такой способ жить: «Это всё вопрос стиля, не так ли? 70 процентов - это то, что ты носишь и как ты выглядишь, 20 процентов - это то, как ты говоришь, и лишь остающиеся десять процентов - это то, что именно ты говоришь. Весь фокус в том, как это всё объединить.» И, черт меня дери, если и жил на свете еще один белый человек, который тек много сделал для того чтобы стиль превратился в стиль жизни, то я его не знаю.
Может поэтому кино так легко ему давалось. Автор не только множества саундтреков и активный и полноправный партнер Френсиса Форда Копполы, но и весьма примечательный актер, он оставил немалый отпечаток и в этом искусстве. Черт, а стоит ли тут говорить обо всем этом? Перичисляь его фильмы, премии, награды, альбомы, песни? Наверное нет – библиографов у великих людей всегда хватает. А вот великих людей на всех биографов, критиков, библиографов и прочей шушеры явно не хватает. Тут и я подписался на это бестолковое поприще. Завязывать надо. Тридцать минут на размышления о Томе Уэйтсе уже исчерпаны – а больше не надо, иначе потеряется смысл. Тут нужно на одном дыхании, как-будто пьешь стакан паленой водки.
Пусть так. За последнего гениального блюзмена! (c) Володимир Кузнєцов 

Взял от сюда вот )
http://www.muz-prosvet.com/vb/showthread.php?p=52981

зы: Вооще нашел его, перед этим наткнувшись на питерскую группу Billy's Band и, в особенности их альбом "Being Tom Waits" (Игры в Тома Уэйтса) - в этом альбоме его песни в их аранжировке и вставки в стиле Вэйтсовских выступлений на русском языке ) Для меня как для человека дружащего с английским по большей части посредством словаря это таки значительная штука )

Отредактировано Twisted Aeros (2008-02-07 22:30:11)